Вашингтон встретил не по-мартовски холодными порывами ветра с океана и снежными заносами. Минус 5 - по московским меркам - ерунда, но для американцев это почти бедствие. Тем более странно видеть согнувшиеся под тяжестью снега пальмы и прочие южные растения. Но уже вечером потянул ветерок откуда-то из Алабамы, и не прошло и двух дней, как столбик термометра подскочил до плюс 15 - вот они, сюрпризы морского климата - и, похоже, не собирался на этом останавливаться. Конечно, все, приезжающие в Вашингтон, стремятся посетить Белый Дом и Капитолий - довольно красивые здания с колоннами, напоминающими об эпохе классицизма и - как ни странно - о дворцах Пушкина и Павлово. В Палате представителей в Капитолии мое внимание привлекли небольшие старинные часы в зале, где проходят собрания конгрессменов. Они показывали явно не местное время и, видимо, это странный факт и привлек мое внимание. Однако все мои попытки выяснить что к чему оказались безрезультатными - ни мой гид, ни сотрудники Капитолия не смогли сказать мне по этому поводу. Случайно я бросила взгляд на свои часы и остолбенела: заинтересовавшие меня часы показывали московское время, минута в минуту! Я была в этом абсолютно уверена, поскольку, совершая поездки за рубеж - и даже внутри страны, - никогда не перевожу свои часы (мне кажется, что московское время - одна из невидимых ниточек, связывающих меня с домом). 

Еще одно культовое место в Вашингтоне - памятник Эйнштейну. Непонятно, правда, почему - может, приняв столь недвусмысленно-расслабленную позу, великий физик призывает всех последовать своему примеру. Однако на листочке-то у него нацарапано несколько формул, буквально перевернувших наше мировосприятие. Что ж, оно понятно: сделал дело - гуляй смело.

А погулять в Америке есть где - особенно по Нью-Йорку. Там и Бродвей, чем-то похожий на Арбат, но из-за небоскребов кажущийся менее просторным, и обширный Центральный парк, куда, впрочем, не стоит заглядывать в темное время суток. Как ни странно, большинство небоскребов Нью-Йорка натыканы где попало, без всякого плана, и это особенно бросается в глаза, когда любуешься панорамой вечернего города с высоты одной из смотровых площадок на верхних этажах.

А на центральных улицах города, особенно в Манхэттене, иногда возникает ощущение, что ты пробираешься сквозь какой-то фантастический лабиринт, построенный спятившим архитектором. 

Пластиковыми карточками в Америке приходится пользоваться буквально на каждом шагу: входишь в дверь номера в отеле - вместо ключа у тебя карточка, хочешь подняться на свой этаж - суешь в щель карточку, и лифт довозит тебя куда надо. Я уже не говорю о телефонах, банкоматах и пр. Поначалу это раздражает. Но скоро обнаруживается важное преимущество пластика - внутри американских зданий масса хромированных поверхностей, а на полу синтетические покрытия, накапливающие приличный статический заряд, который разряжается через тебя всякий раз, когда ты касаешься металла. Вообще Америка - страна электричества. И хотя бы в статической форме оно присутствует практически везде. Наверное, так у американцев вырабатывают иммунитет к электрошоку, а, может быть, - и к электрическому стулу, который когда-нибудь утратит свое зловещее назначение и станет лишь одним из способов воздействия на олухов (вроде того, как у нас на Руси учили уму-разуму с помощью кнута).

Проживая в отелях полезно придерживаться ряда простых правил: не играть с кнопками TV - можно попасть на коммерческий канал и "насмотреться" на кругленькую сумму; не курить в комнатах - может сработать система противопожарной безопасности и, по той же причине, - не сушить мокрые вещи на кондиционере; выяснить, чем можно пользоваться бесплатно - телефоном, бассейном и т. д., а чем - нет, для чего полезно изучить вручаемые на "рисепшене" карточки, а также правила проживания в отеле, - они имеются в каждом номере; покидая номер не забывать снимать с двери табличку "просьба не беспокоить", иначе твои комнаты останутся неубранными. В отеле небольшого городка Шарлот я, не поленившись переворошить стопку бумажек на столике у себя в номере, обнаружила, что мне присвоен статус VIP, что давало мне право на бесплатный и чрезвычайно обильный ужин (правда, потом выяснилось, что пользоваться этой льготой я могла лишь в день приезда и в день отъезда). Ну и, конечно, нигде и никогда нельзя терять бдительность, надо внимательно наблюдать за тем, как в разных ситуациях ведут себя местные, не забывая при этом, что и "криминалз" не дремлют. Впрочем, при всей моей "наблюдательности" для меня так и осталось тайной, кому и сколько давать "на чай".

Еще одна загадка - цены, которые в магазинах указанны без НДС. Поэтому всякий раз что-то покупая, приходится "играть в калькулятор" - быстро производить в голове подсчеты, сколько же надо заплатить за покупки и при этом учитывать всевозможные дисконты, то есть скидки. Ошибка может привести к тому, что всю гору набранных товаров придется тащить обратно на полки. 

Попрошайки в Америке - наказание, даже большее, чем в России. Однажды у выхода из магазина ко мне привязался бомжевато-поддатого вида американец, который в достаточно развязной форме вымогал - иначе это никак не назвать - деньги на выпивку. Мне не пришло в голову ничего лучшего, чем сказать ему, что не понимаю его. "Но мэм, вы явно лжете, вы же говорите по-английски", - возмутился попрошайка, определенно пытаясь воздействовать на мою совесть (как будто в этом была необходимость). "Да, черт побери, по-английски-то я говорю!" - вскипела я. - "Но не могу понять ни единого слова его американского варианта". И пока озадаченный алкаш переваривал смысл сказанного мною, я успела удалиться от него на безопасное расстояние.

Моя первая встреча с эмигрантами из России тоже произошла в магазине, в Нью-Йорке. Помнится, я стояла возле кассы, собираясь рассчитаться за нехитрый набор купленных мною продуктов, как вдруг услышала что-то до боли знакомое, однако никак не вязавшееся с окружающей обстановкой. Сначала я даже не среагировала на слова - интонации, совершенно не американские, полностью поглотили мое внимание - и лишь позже до меня дошел смысл сказанного кассиршей, дамой неопределенного возраста с изрядным количеством "мейк-апа" на лице: "Ве-э-э-р, а, Вер, сколько там томатная жу-у-ска Биг-Джон (название популярной марки - прим. авт.) сто-о-ит?" Из другого конца зала ей ответил столь же протяжный и зычный голос Веры. И лишь тогда до меня дошло, что передо мной - бывшая соотечественница. Я тут же перешла на русский - к неизмеримой радости кассирши, а поскольку кроме меня у нее клиентов не предвиделось, она позволила себе поболтать со мной пару минут. После обычных откуда?, зачем? и почему?, она с понимающим видом спросила: "Вы, наверное, останетесь здесь?" Услышав отрицательный ответ, она возмущенно замахала руками: "Да вы что, счастья своего не понимаете? Вы же в Америке - А-ме-ри-ке", - с уже знакомым мне густым придыханием продекламировала она слово, ставшее, видимо, ее новым кредо. - "Чего в этой вонючей России делать-то? Сматывайтесь оттуда! Вот здесь - жизнь", - почему-то причмокнув, закончила она свою пламенную речь и потянулась за жвачкой. Я поняла, что сеанс пропаганды закончен, и мне пора отправляться восвояси. "Где хорошо - там и родина", - вспомнилась мне латинская пословица. Кассирша, несмотря на свою заносчивую безапелляционность, характерную для работников российской сферы обслуживания и свои интонации, столь привычные для моего слуха, была уже почти американка, и, чтобы дотянуть до 100%, ей осталось совсем немного - поставить крест на первых 30 - 40 годах жизни. 

Еда в Америке - проблема. И не потому, что ее нет - еды просто море, - а потому, что она совершенно безвкусная. Что бы ни оказалось в твоем меню - курятина, бифштекс, салат, пицца, яичница - не позже, чем через пару часов начинаешь ощущать волчий голод, словно со вчерашнего дня у тебя во рту ни крошки не было. Причина столь странной реакции - в качестве пищи, в ее перенасыщенности гормонами и нитратами. Единственным утешением на столь безрадостном "пищевом фоне" оказались китайские ресторанчики; если не увлекаться острыми приправами и соусами, то еда в них весьма напоминает ту, к которой мы привыкли дома, а цены - достаточно умеренные: огромная порция чего-либо стоит всего 5 $ (столько же, сколько более чем скромный хот-дог в университетском кафе), причем то, что не съедено, можно унести с собой и прикончить позже. Вообще говоря, чтобы в Америке поесть хотя бы относительно хорошо, надо сначала забыть о собственных стереотипах. Например, на второй день моего пребывания в Вашингтоне меня пригласили на ленч в привокзальный ресторан. Моей первой реакцией было плохо скрытое отвращение - я тут же вспомнила о грязи, плохо вымытой посуде, "поднебесных" ценах, сомнительного вида личностях за крайними столиками и не менее сомнительного качества пище - словом обо всех атрибутах российского привокзального ресторана. 

К моему удивлению, все оказалось иначе - идеально чистые помещения, большой выбор блюд, доброжелательные официанты и относительно умеренные цены. Помнится, там я совершила забавную ошибку. Решив попробовать что-либо экзотическое, я заказала коктейль из устриц. К моему удивлению, вместо ожидаемого напитка мне принесли огромную тарелку салата, приготовленного из "даров моря". Впрочем, попробовав его, я поняла, что сожалеть об ошибке не стоит.

Американскую школу россиянам нередко чуть ли не в пример ставят. А почему? Ну, скажем, потому, что в наших школах принято поддерживать строгую дисциплину в классе, а это, мол, мешает ученикам вести себя естественно, проявлять свои лучшие качества и т. д. Конечно, "Россия - казарма - плетка" - почти слова-синонимы. Но что это там написано в "Руководстве для американских учащихся" - есть такой официальный документик? "Чтобы успеваемость была нормальной, ученик должен регулярно присутствовать на занятиях, причем посетить не менее 80% их числа". По какой причине пропущены остальные - по лености или по болезни - никого не интересует. Да, на занятие можно и опоздать, однако при этом ученик "нарушает рабочую атмосферу и выказывает неуважение к учителю и своим товарищам". В результате буквально за каждые 2-3 опоздания годовая оценка может быть снижена на балл (!). (Правда, в Америке действует 100-бальная система, но все что ниже 60 баллов - уже "неуд", а их "неуд" по своим последствиям намного хуже нашего.) Подобные неприятности ожидают и тех, кто не в срок выполняет домашние задания. Серьезным проступком считается плагиат - приписывание себе чужих мыслей и идей, подо что попадает и обычная небрежность в указании литературных ссылок.

А уж обо всех случаях списывания - замеченных или разнюханных - ученик должен немедленно и своевременно докладывать (!) учителю и дальше по учебной иерархии. "Естественность" же поведения проявляется, главным образом в том, что во время урока ученики могут воспользоваться машинкой для заточки карандашей (она одна на весь класс и стоит где-нибудь в углу), ненадолго покинуть класс, болтать друг с другом, свободно перебивать учителя и задавать мне, иностранке, вопросы, не имеющие ничего общего с изучаемым предметом. Если это норма, что же тогда в Америке называется "неуважением к учителю"? Может, стрельба из подствольного гранатомета в упор по бедному педагогу? Похоже, до этого недалеко.