Знакомиться с граффити можно разными способами. Лучше всего это делать на собственном опыте.

Начнем, пожалуй, с самого старого стиля или Bubble-letters. Рисунки этого типа появились, наверное, раньше всего. Сначала, конечно, в Америке, позднее они захватили и всю Европу. Для нас bubble остается актуальным до сих пор. Его характерной чертой является вздутообразность букв. Отсюда и название. В переводе с английского bubble означает "пузырь".

Вместе с bubble-letters развивался и другой стиль: blockbuster. Он был полной противоположностью первого. Если bubble - пухлым, то блокбастер был геометрически правильным рисунком. Изобилие прямых линий, всевозможных стрелок, а также остроугольных клякс вокруг рисунка - вот что отличало blockbuster от всех остальных. На сегодняшний момент эти два стиля слились в один, и стало сложно провести между ними определенную черту. В любом твоpении гpаффити можно найти характерные черты обоих стилей. 

Наконец, characters. Рисунки этого типа изобилуют всевозможными мультипликационными персонажами, взятыми из журнальных комиксов или, что того хуже, из мультяшек. Скорее всего, его используют для придачи граффити определенного характера, отсюда и название.

В этом номере "Бум" специально для тебя публикует отрывки книги одного из самых ярких мастеров граффити-сцены Германии. Но для начала небольшое предисловие. 

В свое время от его визуального образа падали в обморок хранители правопорядка и приходили в восторг знатоки городского искусства. Сегодня его работы находятся под охраной тех, кто еще несколько лет назад всеми силами пытался воспрепятствовать их появлению. Человек известный под псевдонимом Оден, классик немецкой граффити-сцены. Три года назад он закончил свою активную карьеру и сегодня только преподает на специальных граффити-курсах при Берлинской городской художественной школе.

Оден - хорват. Отец его вкалывал с утра до ночи, чтобы воплотить свою мечту о собственном доме. На парня возлагались все надежды эмигрантской семьи. Уж он-то должен был выучиться, окончить гимназию и стать врачом, адвокатом или архитектором.

Поскольку в школе его не очень-то жаловали ни учителя, ни одноклассники, Оден часами просиживал в своей восьмиметровой комнате, кидая теннисным мячиком в грязные обои. Постепенно на них стали проступать удивительные узоры: рисунки и буквы. Свой "наркотик" он открыл в 14 лет, и имя ему было риск, чувство, щекочущее нервы, и будоражащий кровь страх. Он стал спреером. Влившись в одну из многочисленных берлинских спреерских команд, так называемых "course" в девяностых и начиная простым "подмастерьем", он очень быстро стал королем своей команды. Порой его работы достигали такой степени абстракции, что, по признанию самого мастера, он сам не мог точно сказать, что изображено на стене. 

Недавно вышла в свет его книга, повествующая о сложной жизни спреера начала девяностых, борьбе с полицией и схватках с другими конкурирующими командами. 

Надо сказать, что для настоящих ценителей хип-хоп культуры данное издание, пока еще, правда, не переведенное на русский язык, должно будет являться настоящим подарком, поскольку кроме содержательных мемуаров "папы Одена" содержит и сногсшибательные иллюстрации того же дяди. Ниже мы, дабы лишь еще больше заинтриговать тебя, приводим лишь некоторые откровения.

О граффити: "Если быть честным, то слово "граффити" придумали журналисты. Мы сами называем то, что мы делаем, "writing". Основная задача - достигнуть такой степени абстракции, чтобы буквы не воспринимались как буквы, а слово - как слово. Все в целом должно быть красивым, визуальным образом. Это стремление увековечить свое имя. Выйти из небытия и анонимности. Кто-то царапает свое имя на коре деревьев, мы пишем его на стенах. Это как вирус: если однажды заразился этой страстью, то избавиться от нее очень сложно. Потом появляются и другие причины: художественные амбиции, здоровая конкуренция и, конечно же, желание быть кингом - королем своей команды". 

О жизни берлинского спреера: "Наша жизнь действительно была полна опасностей. Каждую ночь кто-нибудь из наших погибал, срываясь со стены или попадая под поезд. Полиция регулярно устраивала облавы и обыски, поэтому дома ничего нельзя было хранить: ни эскизы, ни баллончики с краской. У каждой команды был свой "базис": старый сарай или пустующий гараж, где мы собирались перед выходом на дело. Обсуждали план вылазки, курили траву и слушали хип-хоп музыку. Если место позволяло, то в таких базисах устраивались дискотеки, куда приглашались дружественные группировки. DJ`s из собственных рядов крутили пластинки, словом, было весело". 

О легализации граффити: "Когда рисуешь граффити легально, можешь дольше работать над отдельным рисунком. Соответственно получается качественный "писис", а не какая-то ерунда. Нелегальные граффити, как правило, на редкость безобразны. Есть, правда, и другая сторона медали: спрееры, работающие на заказ, теряют свое место в тусовке и становятся вне ее". 

О правовой стороне дела: "С чисто правовой точки зрения, граффити - это намеренная порча общественного имущества, и полицейские обязаны с этим бороться со всей строгостью закона. Это не удивительно, если учесть, что на борьбу с "рисунком" владельцы частных домов вынуждены бросать тысячи марок. Сейчас в каждом крупном городе полицейские участки имеют специалистов по граффити. Они прекрасно разбираются в том, кто в какой команде состоит и чем живет наша среда".

О ностальгии: "Это были лучшие моменты всей моей жизни. Ночь, друзья, стоящие на шухере, свет фар проезжающих мимо поездов, щекочущее ноздри чувство опасности и радости жизни".

Вместо постскриптума: "Своим родителям я хотел бы заявить: "Пусть скажут спасибо, что я не стал наркоманом или алкоголиком".