Натужно ревя мотором, автобус медленно полз по серпантину узкого, с обеих сторон обсаженного высокими деревьями шоссе, проложенного по склону высокого холма. Наконец в сплошной маскировочной сетке, созданной тесно сплетшимися ветвями, появились разрывы, а затем в глаза ударило жаркое августовское солнце – мы добрались до долгожданной остановки. Здесь моторизованный транспорт сменился более экологичным: поскольку мы не относились к высшему командному составу Великобритании, не были ни перебежчиками и ни военнопленными, то дальнейший подъём по узкой, ничем не защищённой с воздуха дороге нам предстояло проделать, что называется, на своих двоих. И пока мы, обливаясь потом, шли и шли к северным воротам замка, в голове неотвязно крутилась мысль: а каково-то было осаждающим, проделывавшим этот путь при полном снаряжении, со штурмовыми лестницами и под градом стрел и камней с крепостных бастионов, закрывавших, кажется, весь обзор.

Впрочем, иного ожидать едва ли стоило. Главная крепость Великобритании уже на подступах к ней должна внушать, как минимум, уважение потенциальным захватчикам. А сколько их тут перебывало! Здесь сохранились следы стоянки людей каменного века.

В бронзовом и железном веках сюда уже регулярно заходили по своим бронзово-железным делам (прежде всего, коммерческим) мореплаватели тех далёких времён. Тогда же, видимо, возникло и название местечка, вариация которого дошла до наших дней: Дубрас, что на языке бриттов (общее название кельтских племён, живших на острове — Ред.) означало «много воды». Пришедшие сюда в 43 г. н.э. римляне построили на холме порт и крепость. Поднаторев в создании транспортных систем, они не преминули возвести здесь два маяка (фароса) высотой 24 м каждый, причём один из них сохранился и поныне.

С тех пор значение Дувра возрастало от века к веку. И значение это отнюдь не исчерпывается одним лишь стратегическим его положением, хотя о последнем стоит рассказать особо. В самом деле, Дувр от европейского континента отделяет лишь сравнительно узкая полоска моря, минимальная протяжённость которой – между городком Саутфолэнд в 6 км севернее Дувра и мысом Грине возле французского Кале – составляет всего 34 км. Дуврский пролив – мировой рекордсмен по интенсивности морского движения: ежедневно его минует до 400 крупных судов.

В хорошую погоду с дуврских скал не составляет труда рассмотреть прибрежные земли соседней державы и возведённые там постройки. Но и с французского берега, из района Кале, прекрасно видна заморская территрия; и можно не сомневаться, что многие из сильных мира сего не столько любовались живописной картиной, сколько прикидывали, как бы им взять под свой контроль столь соблазнительно близкий кусок. В результате, история Англии вплоть до XIII в. — сплошная череда нашествий и завоеваний. Кельты, белги, римляне, англы, саксы, юты, норманны, франки – говоря словами великого поэта «все побывали тут». И каждый оставил после себя наследие, весьма заметное и в наше время.

Взору всякого, кто переправлялся с континентального берега на островной, открывалось зрелище величественное и пугающее одновременно: белоснежные крутые скалы, сплошной стеной высящиеся вдоль моря и словно защищающие остров от непрошенных посетителей. Высота их достигает 107 м; они тянутся вдоль побережья графства Кент к западу и востоку от Дувра, образовывая так называемую гряду Норт-Даунз, и состоят из сравнительно мягкого мела, —которому, собственно, и обязаны своим цветом — с небольшими включениями кремния и кварца. Эти скалы посылают последний привет покидающему родину путешественнику и первыми встречают его. Неудивительно, что они стали одним из символов Британии, дав ей широко известное название – Альбион (альба (лат.) – белый — Ред.), к коему романтичные потомки добавили прилагательное «туманный». Но, заметим, туманы, столь частые здесь в осеннее и зимнее время и доставлявшие столько хлопот мореплавателям, в свою очередь служили дополнительной защитой острову.

Однако обитатели Альбиона отнюдь не собирались надеяться на милость одной лишь природы. Дуврский замок, воздвигнутый на господствующей над окрестностями вершине скалы, стал рукотворным воплощением недоверия англичан ко всему иностранному. Издревле обладание им считалось важнейшим условием для успеха военной кампании в стране. В 1066 г. Вильгельм Завоеватель, едва успев одержать победу при Гастингсе над англосаксонской армией короля Гарольда, двинулся ускоренным маршем не на столицу, где намеревался короноваться, а на Дувр. Вот как в хрониках того времени описываются дальнейшие события. «…Замок считался неприступным и в нём стоял сильный гарнизон. Однако при приближении Вильгельма, англичане, не надеясь ни на укрепления, ни на свою численность, решили сдаться, не выдвигая никаких условий. Однако (жадные до богатств) норманны разграбили город и подожгли замок. (Несмотря на спешку) Вильгельм задержался в Дувре на восемь дней, велев построить новый замок. Однако поскольку строительным материалом для него послужила глина, возведённые сооружения вскоре рухнули, и впоследствии этой глиной были выстланы полы в подвалах замка». Добавим к этому, что до наших дней от старого замка сохранилась лишь построенная англосаксами церковь св. Марии де Кастро, да жалкие остатки валов.

Через полтора с небольшим столетия после норманнов французский король Людовик VIII, претендовавший на английскую корону и поддержанный группой мятежных баронов, вторгся на остров и первым делом осадил Дуврский замок. Ему удалось прорваться через крепостные стены, однако овладеть самим замком оказалось не по силам. Эта неудача сыграла важную роль в провале всей его кампании. А англичане, ещё раз убедившись в значении крепости, с тех пор всячески укрепляли и расширяли её.

Особенно масштабные работы начались здесь в конце XVIII в. под руководством инженера Уильяма Твисса. Именно тогда в крепости появились укрепления, способные противостоять пушечному огню противника. А чтобы вести с ним эффективную артиллерийскую дуэль, на самой крыше замка были оборудованы защищённые артиллерийские позиции.

Однако увеличение гарнизона крепости требовало казарм для его размещения и дополнительных складов для хранения провианта и амуниции. Твисс принял решение вырубить их прямо в толще скалы, на пятнадцатиметровой глубине. Работа шла споро – мягкий мел легко поддавался инструментам, и в 1803 г. подразделения английской армии начали размещаться в первых – и оставшихся по сей день единственными в стране – подземных казармах.

В разгар войны с Наполеоном в этих казармах квартировало до двух тысяч человек.

После победы над Наполеоном о подземных туннелях надолго забыли. И вспомнили лишь в 1939 г., после начала Второй мировой. Сначала в них устроили бомбоубежище, затем подземный госпиталь, а потом сюда переместился штаб оперативного командования английской армии. Именно отсюда в мае 1940 г. адмирал Бертрам Рэмси руководил эвакуацией из Дюнкерка попавших в окружение остатков английских и французских войск. Отсюда осуществлялось управление кораблями военно-морского флота Её величества, здесь же находились системы раннего оповещения, предупреждавшие о воздушных атаках. Реагировать на эти сигналы приходилось весьма и весьма оперативно – немецкие самолёты преодолевали расстояние от Дувра до Лондона за какие-то девять минут.

В период холодной войны туннели попытались использовать как правительственное убежище на случай атаки с применением ядерного оружия. Однако от идеи вскоре пришлось отказаться – выяснилось, что меловые скалы не обеспечивали достаточной защиты от радиации, да и сами туннели находились в весьма запущенном состоянии. В 2007 г. казармы были закрыты, и Дуврский замок, утратив военный статус (официально, по крайней мере), стал одним из памятников Национального наследия. Британцы тратят миллионы фунтов на его реставрацию, и эти вложения окупаются сторицею – ежегодно здесь бывает свыше 300 тысяч туристов, каждый из которых считает своим долгом посетить открытые для публики подземные уровни А и С. Всего же насчитывается пять уровней туннелей общей протяжённостью свыше пяти километров; немалая часть этих сооружений до сих пор остаётся неизученной, причём расположение некоторых из них, как рассказывают, забыто так основательно, что они считаются вообще потерянными.

В том, что подземный мир неизменно богат на сюрпризы и приключения, а привычные реалии в нём воспринимаются совсем по-иному, мы убедились на собственном опыте, едва ступив под своды этих туннелей. Но об этом – отдельная история…

И всё же не стоит думать, глядя на благодушных музейных сотрудников, сменивших бравых английских вояк, что Дуврский замок окончательно утратил своё значение ключ-города Великобритании. Прогуливаясь по нему, трудно избавиться от ощущения, что совсем немного времени потребовалось бы для того, что привести всё здесь в боевую готовность. Подземелья исправно функционируют – пускай, обслуживая туристов, – а жерла мортир наполеоновских времён – весьма символично – всё так же глядят на восток. Во все времена оттуда – из лесов Европы эпохи неолита, затем из Рима, Германии, Скандинавии, Франции, СССР, наконец, — грозила Альбиону опасность. И волны вторжений, когда им удавалось перехлестнуть через пролив и скалы, накатывали именно оттуда. И если сегодня опасность миновала, это вовсе не означает, что она не возникнет завтра или послезавтра. А память у англичан долгая…

Кузьма АНДРЕЕВ

Схроны,
или
Приключения русского на британском режимном объекте

Странный народ – эти англичане. Пока въедешь в Туманный Альбион, с тебя стребуют «сорок тыщ» справок, что ты – не террорист, а благонамеренный гражданин. Потом ещё внимательно просканируют на въезде – и визуально, и аппаратно – с помощью хитрых примочек. Видимо, когда ты ступаешь на землю бриттов – местные органы правопорядка уверены, что ты не просто чист, а стерилен. Иначе я никак не могу объяснить, каким образом я оказался в секретных казематах Дуврской крепости.

То, что в подземельях крепости издревле находились тайные схроны – для историков не секрет.

В общем, местечко интересное. Настолько интересное, что в толщу скал посетителей пускают только организованными группами под бдительным присмотром провожатых. Поскольку из одного человека группу организовать было сложновато, я хитрым способом примкнул к немецким школьникам под видом преподавателя-воспитателя. Охрана туннелей пропустила меня с немцами, посчитав, что я – немец. Немцы взяли в свою группу, решив, что я – надзирающий англичанин. Проделав такой несложный трюк, я оказался в подземельях. Группа отчалила осматривать экспозиции госпиталя и командного пункта Черчилля. Пока немецкие девушки взвизгивали от звуков канонады, криков раненых, топота солдатских ног (шумовое оформление экспозиции), жались друг к другу, когда в тоннелях гас свет (световое оформление экспозиции) я потихоньку отстал от группы и принялся осматриваться. Во-первых, меня удивили инженерные коммуникации. Они находятся в полном порядке. Я бы сказал не в музейном, а в каком-то военном порядке. Во-вторых, я наткнулся на несколько бронированных дверей с хитрыми кодовыми замками и системами сканирования (видимо, отпечатков пальцев). Из чего я сделал заключение, что военно-морские силы Британии используют дуврские скалы до сих пор. Фотографировать, правда, всё это безобразие я не стал – похоже под потолком среди противопожарных датчиков притаились и те, что реагируют на фотовспышку.

Хорош бы я был с фотоаппаратом в руках перед внезапно возникшим мужиком с приветствием: «Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд». Я бы, конечно, ему ответил: «Меня зовут Трушкин. Джеймс, тьфу ты, то есть Андрей Трушкин». Но, боюсь его бы это не впечатлило.