Новости
Свежий номер
Новости сайта
Новые материалы
Архив
По номерам
По разделам
Подписка
Почта
Редакция
Фан-клуб (архив)
"In Rock"
"Иванушки"
Феномены-Х
Наталия Орейро
"Руки Вверх"
"Агата Кристи"
МР3
Восходящие звезды музыки
АрхиТекстуры
Интернет-радио
Феномены-Х
Рассказы серии "Авантюра"
Расссказы серии "Герои спорта"
Форум
Гостевая книга
Ссылки
О редакции

 

дизайн: михаил мырсин
Поддержка
Raggio Studio

 

«БУМеранг» продолжает печатать воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны. Это — честные рассказы людей, которые видели войну своими глазами…

«…По ходу движения мы окружали и уничтожали отступающие подразделения и отдельные группы немцев. Многие сдавались в плен без сопротивления. Я как-то случайно нарвался в лесу на группу из тридцати-сорока человек вооружённых немецких вояк и дал по ним длинную очередь. Несколько человек упали, остальные подняли руки.

Построил их в колонну по три человека во главе с офицером и привёл в роту, где доложил ротному. Тот на меня посмотрел с укором и сказал: раз это твои немцы, ты и отведи их в штаб полка, а потом сразу возвращайся. Проклиная немцев, я повёл их в расположение штаба полка. По пути сел на беспризорную лошадь, так как очень устал. Немцы шли строем, молча. Когда дорога вошла в лес, я вдруг обнаружил, что в ходе боя расстрелял почти все патроны. Все три диска были пусты, а немцев я не обыскал, у них могло быть оружие. Ехал как на иголках, всё поглядывал на пленных.

К счастью, всё обошлось. А вот в деревне, через которую я вёл пленных, нас окружили поляки и стали просить, а затем и требовать, чтобы я всех пленных расстрелял. Я не соглашался, и они начали насильно снимать с немцев одежду и обувь. Я понял, что они хотели расстрела немцев, чтобы заполучить их одежду. Это меня разозлило, я выхватил гранату и крикнул, что если не разойдутся, то брошу гранату. Это поляков охладило. А я сдал немцев в штаб полка, пополнил там боекомплект и на лошади догнал свою роту. Это был для меня хороший урок: безоружных я не убивал, но и с пленными больше не связывался.

Здесь я хотел бы немного подробнее остановиться на отношении советских солдат к пленным, тем более что в последнее время появилось много «исторических» справок, статей и утверждений о варварском отношении наших военнослужащи к немецким военнопленным. Я не берусь давать оценку действиям всех военнослужащих, а расскажу о том, что лично видел, слышал от своих фронтовых товарищей. Конечно, любви к немцам, в том числе взятым в плен у нас быть не могло. Фашист оставался фашистом, где бы он ни был. Но безоружных военнопленных в массовом количестве никто не расстреливал, да и рука фронтовика на безоружного врага не поднималась. Совесть не позволяла. Конечно, единичные случаи были, но они гневно осуждались фронтовиками, самосудщиков просто не уважали, с ними, как говорили, в разведку идти нельзя.

Как-то раз мы пешей колонной вошли в район, где только что закончился кровопролитный бой с фашистами. Кругом валялись тела — и немцев, и наших бойцов, догорала боевая техника. Командир взвода дал нам команду быстро осмотреть местность, подбитые танки и автомашины с целью выявления раненых красноармейцев и спрятавшихся немцев. Работа не из весёлых. Можно получить пулю от спрятавшегося фашиста. И действительно, вскоре то тут, то там начали вспыхивать перестрелки, из укрытий стали вылезать фашисты с поднятыми руками.

Пленных собирали в одном месте, чтобы потом передать для отправки конвоирам в тыл. Вдруг появился представитель СМЕРШ (контрразведка «СМЕРть Шпионам». — Ред.), старший лейтенант, и ни с того ни с сего застрелил одного пленного и стал целиться в следующего. Это возмутило нас. Часовой, охранявший пленных, поднял автомат и приказал оперу немедленно отойти, или он будет стрелять. Другие автоматчики тоже начали протестовать против самоуправства. Разрядил обстановку замполит батальона: он увёл старшего лейтенанта, а нам потом сказал, что мы действовали правильно. Мы долго возмущались такой выходкой «особняка»: в бою его никогда не видели, а вот с пленными он, выходит, герой.

Ещё был такой случай: однажды мы шли походной колонной по Польше. Вдруг из строя роты отделился один солдат-армянин, впереди которого шёл, голову повесив, безоружный немец. Солдат остановил немца, приказал ему снять сапоги и отошёл к дереву. Видно было, что и этот герой хочет расстрелять пленного на глазах всей роты. Это вызвало бурю негодования, солдаты начали кричать и требовали прекратить безобразие. Пришлось вмешаться ротному; он остановил попытку самосуда и строго наказал виновного. А пленного отправил в распоряжение старшины, где тот проработал на кухне, пока не был отправлен в тыл.

Ещё один случай произошёл, когда я ещё был партизаном в отряде «Буревестник». Как-то рано утром я возвращался с задания в лес. Зашёл в чащу, взял в тайнике свой автомат и пистолет (как правило, я выходил на задание в деревни без оружия) и отправился тропинками к лагерю. В начале нашей «партизанской зоны» проходила просека. По ней раньше ездили крестьяне за дровами, за лесом… Но после начала войны туда никто не совался, особенно немцы: они знали, что там — партизаны. Так вот, перешёл я через эту просеку и вдруг услышал стук топора. Это меня удивило: партизаны никогда не рубили лес в своей зоне, тем более в такую пору. Я решил проверить: кто это зашёл в зону, да ещё и лес рубит? Пробрался между кустами метров триста и увидел, что у края просеки стоит повозка, по-румынски «каруца». В повозку запряжена пара откормленных лошадей, а метрах в двадцати от неё двое в зелёной немецкой форме пилят дерево.

Я подумал: «Вот нахалы — надо их проучить». Вышел из леса и крикнул: «Хенде хох, руки вверх». Один из лесорубов сразу бросил топор, схватился за винтовку.

Я дал очередь из автомата, и он упал. А второй грохнулся на колени, поднял руки и начал что-то бормотать. Я не стал стрелять. Подошёл поближе к нему, отбросил его винтовку в сторону. Присмотрелся... Пожилой солдат в необычной какой-то форме. Догадался, что это румын. Думаю, откуда здесь поблизости появилась румынская часть? Вообще, мы пленных в лагерь не возили. Но я решил: что же его стрелять, такого пожилого? Положил его головой вниз, нашёл в повозке верёвку, связал ему руки, замотал глаза какой-то тряпкой. Подвёл к повозке — он сам туда залез и лёг. У убитого солдата я забрал документы. Сел на повозку и поехал знакомой дорогой в лагерь. Проехал два поста, а там удивляются: кого ты тут везёшь, ты что спятил?

Привёз в лагерь пленного, доложил начальнику разведки. Как он меня стал ругать!!! Кричал: ты что же, мальчишка такой, зачем ты привёз его в лагерь?! Вот что хочешь, то и делай теперь. Веди его в кусты — и в расход. Я говорю — не буду, да, это моя ошибка, но стрелять в безоружного не могу.

Ладно, говорит, доложу начальнику отряда. Сходил, поговорил. Возвращается: давай сюда этого солдата. Забрали моего румына на допрос. А он дал ценныесведения. Выяснилось, что в Савранский район прибыла на переформирование целая дивизия румын, потрёпанная в Сталинграде. Начальник разведки сразу ко мне подобрел, ну а солдата решили пристроить к хозчасти, где он помогал женщинам — дрова рубил, воду носил. Как оказалось, он был крестьянин

Отрывки из книги «Специальность — Родине служить. Воспоминания солдата-фронтовика» Р.Д. Битянова.

 

Все права защищены. ЗАО "Редакция журнала "Бумеранг".
Использование любых материалов возможно только с письменного разрешения редакции.