Расти Нэйлз скучал. И ради этого я потратил две тысячи долларов на шестимесячную учебу, думал он?

Он находился в эфире с полуночи до пяти утра на WMCR, радиостанции классического рока. Но "замогильная" смена означала минимум рекламных пауз, потому что большинство рекламодателей предпочитали дневные часы, когда радио слушало гораздо больше народу. Так что Расти почти без перерыва крутил музыку, однако и тут у него свободы было немного, песни и композиции контролировались специальной компьютерной системой.

Расти не мог не признать, что работа была тупой и, самое ужасное, занудной. Он вздохнул, потянувшись к си-ди Джетро Талла "Акваланг". Для своего времени, безусловно, классная музыка, но Расти за два года работы в студии прокрутил "Локомотив брез" 143 раза, после чего бросил считать. Неужели эти кретины не уставали слушать свои любимые песни? Видит бог, ему они обрыдли.

Сомнений у Расти уже не осталось. Он крепко влип. На радио он пошел, потому что обожал рок, но так и не научился хоть на чем-то играть. Чтобы оставаться рядом с музыкой, он записался в Кливлендскую радиошколу на отделение диджеев, и через программу трудоустройства получил в свое распоряжение "замогильную" смену. Свою карьеру он начинал, преисполненный радужных надежд, но теперь видел, что на этой радиостанции ему ничего не светит. Пришла пора менять обстановку. Заглянуть в раздел "Требуются" журнала "Радио энд Рекордс", собрать свои нехитрые пожитки и найти себе новую радиостанцию и новую смену.

На телефоне замигала красная лампочка. Звонок. Расти покачал головой, предчувствуя, что еще один подросток, прыщавый заправщик на бензоколонке, хочет в миллионный раз услышать аэросмитовскую "Свит эмоушн". На хрен. Не буду сегодня снимать трубку.

Начиная свою радиокарьеру, он надеялся, что один из таких звонков принесет ему встречу с девушкой его мечты. Застенчивый от природы, он редко приглашал девушек на свидания и рассчитывал, что звонки слушателей значительно расширят круг его знакомств и предоставят к его услугам бесконечную череду женщин, с которыми он будет встречаться. Может, даже найдет спутницу жизни. Он же слышал множество историй о радиофанатках, которые звонили диджеям, договаривались о встрече, а потом ублажали по высшему разряду. 

Да только ему практически ничего не обломилось. Он проснулся, как от толчка, когда динамики студии замолчали: "Акваланг" закончился. Расти сознательно включал музыку на полную громкость - иногда он засыпал по ходу песни и на мертвую тишину реагировал, как на будильник. Расти нажал кнопку, и полилась песня "Роллинг Стоунз", которую он когда-то обожал. Однако и она давно уже приелась. Красная лампочка все мигала.

- Да пошел ты, - пробормотал он, глядя на телефон. Но "Ю кант олвейс гет уот ю уонт" длилась семь минут и двадцать восемь секунд, а скука просто заедала. Он взял трубку.

- Ми-си-эр.

- Привет, - раздался женский голос. С придыханием. Мелодичный. Теплый.

- Могу ли я чем-то вам помочь?

- Это Расти?

- Нет, это звукоинженер. Расти сейчас занят. Вы хотите, чтобы в эфире на нашей волне прозвучала ваша любимая песня?

- О, - разочарование в голосе. Расти почувствовал укол вины. - Ну... как насчет того, что попросить его прокрутить "Уотеринг Хейтс" Кейт Буш?

Он рассмеялся.

- Попробуем! - последний раз он слушал эту песню в колледже, хотя тогда она ему понравилась.

- Расти?

Дерьмо, он же выдал себя. Ну и ладно.

- Да.

- Вы мне солгали. Вы сказали, что вы - звукоинженер - Она помолчала. - Я ненавижу лжецов. Мой бойфренд - лжец.

Господи, опять двадцать пять. Придется выслушивать историю ее жизни. Но, с другой стороны, она - фанатка Кейт Буш.

- Послушайте, у нас нет записей Кейт Буш.

- Жаль, - в голосе послышались нотки отчаяния.

"Роллингам" оставалось играть еще пять с половиной минут.

- Если вам нравится Кейт Буш, вы, наверное, любите и Питера Габриэля.

- Я его обожаю! - Расти решил, что голос ему определенно нравится. - У вас есть "Шок зе Монки"?

- Нет, но у меня есть "Следжхаммер", - он подумал, что это его наименее любимая песня Габриэля, но единственная заложенная в компьютерную систему.

- Вы сможете проиграть ее для меня? Мне так важно знать, что кому-то... небезразличны мои желания.

Расти взглянул на дисплей, набрал название песни. Ее собирались дать в эфир через три дня, в дневную смену. И хрен с ним.

- Конечно. Она прозвучит сразу за "Роллингами".

- Правда? - по интонациям можно было подумать, что он собирался купить ей бриллиантовое кольцо.

- Будьте уверены. И... успокойтесь, хорошо? Все образуется. - Вот оно, психотерапия в действии, подумал он.

- Я в этом сомневаюсь, - она ахнула. - Я... должна идти. Он возвращается.

Она положила трубку, прежде чем Расти успел спросить, как ее зовут, но песню он, как и обещал, поставил, заменив ту, что стояла в списке. Он ожидал, что директор программы позвонит и спросит, почему он ломает график, но красная лампочка на телефонном аппарате не вспыхнула. В эту ночь "Следжхаммер" прозвучал очень даже неплохо.

* * * 

Расти снимал трубку после каждого звонка, ожидая услышать ее голос, но она перезвонила лишь через неделю.

- Привет.

- Эй! Где ты пропадала?

- Работала.

Его это удивило.

- Правда? А где в Кливленде работают по ночам ?

- У моего бойфренда домашний тренажерный зал. Я там занимаюсь, когда его нет. Он меня убьет, если узнает. Я использую его тренажеры, потому что я хочу быть в форме... ради него.

- Это хорошо, - перед его мысленным взором возникли лицо и фигура его фаворитки со страниц "Секреты Виктории". - А где сейчас этот поклонник бодибилдинга?

Она помолчала, и он услышал ее вздох.

- Сказал, что пошел играть в карты с приятелями, но я ему не верю. В последний раз, когда он говорил то же самое, от него по возвращении пахло духами.

- М-м-м, - Расти уже ненавидел этого парня. Как он мог оставлять такую роскошную девчонку на всю ночь? Будь она его подружкой, он бы не отходил от нее ни на шаг. - И... - Опять та же история. Не следует этого делать, услышал Расти внутренний голос. Тебя это не касается. - И как ты выглядишь в трико?

Они хихикнула, да так мило, что губы Расти разошлись в улыбке.

- А почему тебя это интересует?

- Интересно, все-таки, что за девушка звонит одинокому диджею в разгаре ночи.

- Так ты тоже одинок, да?

- Я готов поцеловать уборщика, а он не в моем вкусе.

Она рассмеялась, и он почувствовал, что его все больше тянет к этой девушке.

- Можешь прокрутить мне песню?

- Назови.

- "Претендерс"? "Брасс ин покет"?

- Отличный выбор! - наверняка в этом месяце компьютер ее не включил в список. "Пренендерс" канули в Лету. - Поставлю ее следующей.

- Спасибо, Расти. Ты... действительно хороший человек. - Сердце у него учащенно забилось. - Почему хорошие люди всегда одиноки? - задала она риторический вопрос и положила трубку, прежде чем он нашелся с ответом.

Он ударил кулаком по столу. Опять забыл спросить, как ее зовут.

* * *

- Кендолл. Кендолл Лейк.

Он спросил, как только она позвонила, неделей позже.

- Хорошее имя.

- А ты действительно Расти Нэйлз?

Он рассмеялся.

- Черт, да нет же. Я - Расти Лизенбергер, но с такой фамилией на радио не берут. Вот директор программы и подобрал мне псевдоним. Звучит неплохо, так?

- Да, мило. - Она помолчала. - А ты сам?

- Что я?

- Ты милый дурачок?

- Э... - он посмотрел на свое отражение в стекле, отделяющем студию от коридора. Волосы поредели, он набрал лишних двадцать футов, но все-таки не Квазимодо. - Моя мама говорит, что я самый красивый парень во всем Кливленде, не считая моего отца. А как насчет тебя?

Она ответила не сразу.

- Идет Том. Я тебе перезвоню.

- Кендолл... - Но в трубке уже слышались гудки отбоя.

Черт, я влюбился в женщину, которая может выглядеть, как злобная карга не в самый удачный для нее день. Тем не менее, он отвечал на каждый звонок, пока неделю спустя не услышал ее голос.

- Р-расти? - похоже, она плакала.

- Что случилось?

- Н-ничего.

- Слушай, это же я, твой друг. Что случилось?

Она всхлипнула.

- Том узнал, что я занимаюсь на его тренажерах.

- Да? И что?

- Он... он ударил меня гантелей.

- Господи! Ты в порядке?

- Как-нибудь.

- Слушай, а чего ты живешь с таким дерьмом? Я бы его убил.

После паузы она запричитала:

- Мне некуда идти. Родители умерли, у меня нет ни братьев, ни сестер. Я стараюсь заработать денег, чтобы поселиться отдельно. И потом, иногда он ко мне хорошо относится.

- Да, когда не бьет, - Расти побагровел от злости. На Тома, который ее бил. На Кендолл, которая жила с таким дерьмом. А больше всего на себя, потому что понял, насколько она ему небезразлична. А ведь он обещал себе: никогда, никогда больше. Ведь ему даже не извество, как она выглядит. - Послушай, если он снова ударит тебя, вызови копов, хорошо?

- Тогда он выбросит меня на улицу.

Она пытается заманить меня в ловушку. Хочет, чтобы я предложил ей переехать ко мне. Я ведь даже ее не знаю. Только не это, подумал он. Неизвестно, что из этого выйдет. Не нужна мне лишняя головная боль.

- Но ты хотя бы будь поосторожнее, хорошо? - Молчание. - Какую поставить песню, чтобы у тебя улучшилось настроение? Как насчет Кейт Буш?

- Не сегодня. Я просто хотела... знать, что ты есть.

Она положила трубку.

- Черт побери! - закричал он в пустой студии.

* * * 

Она позвонила через неделю. "Вуду Чили" гремела на полную мощность, и Расти не расслышал несколько первых слов. А убрав звук, он понял, что она опять плачет.

- Кендолл, успокойся. Что случилось? Он снова ударил тебя?

- Расти, я боюсь.

- Почему ты шепчешь?

- Том пришел домой пьяный, и от него пахло... другой женщиной. Я обвинила его в том, что он спит с кем-то еще, а он и не стал отпираться и заявил, что это не мое дело. Потом начал бросать в меня гири. Я заперлась в ванной с беспроводным телефоном. Расти, я боюсь.

- Кендолл, позвони в полицию.

- Нет, он меня убьет, если приедет полиция.

- Тогда я позвоню в полицию. Где ты, Кендолл? Какой адрес?

- Нет, Расти, нет! - Послышался громкий треск. Он подпрыгнул от ее крика, и тут же пошли гудки отбоя.

Черт! Он кружил по студии, как загнанный в западню зверь. Помочь он ничем не мог... оставалось надеяться, что все обойдется.

Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы все обошлось.

* * * 

Следующие недели он сходил с ума. Хватал трубку, едва только на телефонном аппарате загоралась красная лампочка, но всего лишь для того, чтобы услышать, как какой-нибудь болван просил исполнить свою любимую песню. Где же она? Где?

Он понял, что влюбился в голос, который слышал по телефону, хотя всячески этому сопротивлялся. Внешность Кендолл уже не имела для него ни малейшего значения.

Он впал в глубочайшую депрессию, опасаясь за ее жизнь, представляя себе всякие ужасы, которые могли выпасть на ее долю.

К четвертой неделе Расти вновь начал курить, и она позвонила, когда он уже начал вторую пачку за смену, и в студии стоял густой туман.

- Кендолл? Это ты? Ужасно плохая связь. Слава богу, что ты позвонила. Где ты... - Ему пришлось прикусить язык, чтобы не отругать ее за долгое молчание. Он вдавил окурок в пепельницу. - Ты в порядке?

- Он... мне крепко досталось, Расти. Очень крепко. Я не могла добраться до телефона, и я... не могла говорить.

Расти представил себе свою телефонную возлюбленную со швами на губе, может, даже с рукой в гипсе.

- Но ты можешь мною гордиться, - продолжила она. - Я... постояла за себя.

- Что ты сделала, ударила дубину дубиной? - Она рассмеялась. - Так-то лучше. Где ты?

- Я... с ним. Он за соседней дверью.

- Ради бога, Кендолл, уходи оттуда. Ты можешь... пожить у меня, пока не накопишь денег и не сможешь снять себе квартиру. - Неужели я это сказал? Может, потом Расти пожалел бы об этом, но в тот момент он просто не мог поступить иначе.

- Расти, я не могу...

- Не спорь, Кендолл. Я много об этом думал, и я действительно хочу быть с тобой рядом.

- Ты даже не знаешь, как я выгляжу.

- Мне без разницы. Я... ты мне дорога. И я хочу дать тебе шанс начать новую жизнь, без этого говнюка Тома, с человеком, который может оценить тебя по достоинству.

Она рассмеялась.

- По достоинству, - эхом донеслось из трубки. - Я не могу. Я позвонила, чтобы поблагодарить и попрощаться.

- Кендолл, нет! Пожалуйста, позволь мне хотя бы поговорить с тобой. Давай встретимся. Если не сложится, ты уйдешь, я не буду с тобой спорить. Кендолл, дай мне этот шанс. Пожалуйста. Мне это очень важно.

Она плакала.

- Я должна идти. Я слышу, как он барабанит в стену. ОН знает, что я говорю с тобой.

- Господи, Кендолл, позволь мне хоть на минутку увидеться с тобой, а?

Она молчала. Неужели он вновь заткнул ей рот?

- Я... хорошо.

Она пробормотала адрес. Название городка он слышал впервые. Лихорадочно записал его на листочке.

- Я приеду сразу после смены. Жди на улице, чтобы он нас не увидел. Кендолл, - он хотел произнести эти слова вслух, - я тебя люблю.

- Я тоже люблю тебя.

И она положила трубку.

* * * 

Остаток смены Расти помнил смутно. Во время длинной песни он сбегал к своему пикапу и вернулся в студию с картой. Маленький городок находился в двадцати милях к востоку от Кливленда. В тех краях он никогда не бывал. Он прикинул, что успеет приехать к ней до восхода солнца.

Ее нежелание встретиться с ним его не смутило. Он посмотрел на свое отражение в зеркале - не так уж плохо. В последние недели он сел на диету, практически избавился от живота и стал по-новому зачесывать волосы. Нет, встретившись с ней, он сумеет добиться своего. Покорит если не внешностью, то решимостью подарить ей лучшую жизнь, жизнь с человеком, для которого она дороже всего на свете.

А он наконец-то получит девушку своей мечты.

* * * 

Расти вновь сверился с адресом. До рассвета оставалось полчаса, и он не мог с уверенностью сказать, что нашел нужное ему место. Дорога вывела его к одинокому дому, построенному в викторианском стиле. Уличных фонарей не было и в помине, поэтому он достал ручной фонарик, который держал в бардачке своей "тойоты".

Выйдя из пикапа, он направил луч на старый дом, в котором не светилось ни одного окна. Должно быть, она заснула. Он поднялся на крыльцо и уже собирался постучать, когда заметил, что ошибся адресом: номер дома отличался от нужного ему на единицу.

В недоумении он повернулся и посветил фонарем. Рядом никаких домов не было, лишь проселочная дорога, которую он поначалу не заметил, убегала от дороги в сторону пустыря.

Он решил, что она может ждать его там, где их не найти Тому, и пошел сквозь туман, светя под ноги фонарем.

- Расти, - он услышал ее шепот, мелодичный, теплый, с придыханием. Сердце у него гулко забилось.

- Где ты? - так же шепотом спросил он.

- Погаси фонарь.

Он не видел, откуда доносился голос.

- Не бойся. Я не могу тебя разглядеть, чего уж говорить о Томе.

- Расти, пожалуйста, погаси фонарь.

Он подчинился и с удивлением понял, что и без света видит ничуть не хуже. И тут он заметил ее силуэт, всего в шести футах от себя, темнеющий в тумане. Она накинула на голову шаль.

- Кендолл! Слава богу, что ты здесь. Ты знаешь, что дала мне неправильный адрес?

Она тихонько рассмеялась.

- Адрес я дала тебе правильный. Ты проскочил указатель, - она не подходила к нему. - Помнишь свое обещание? Ты меня увидел. Теперь... я должна уйти... - в ее голосе послышались рыдания.

- Нет, Кендолл, сначала выслушай меня. Я понимаю, мы совсем не знаем друг друга, и я, конечно, не Мел Гибсон, но...

- Не в этом дело, Расти. Ты очень хороший человек, но у нас ничего не получится. НЕ МОЖЕТ получиться. Теперь. Когда я... - последние слова поглотил туман.

Он пытался разглядеть черты ее лица, но они расплывались у него перед глазами. Он мигнул, прищурился.

- Кендолл...

- Я должна идти. Помни обо мне, Расти. - Она повернулась и исчезла в тумане.

Он двинулся следом.

- Кендолл! - закричал он. Если Том и слышит, черт с ним. Включил фонарь. Луч выхватил из темноты два свежих холмика.

Нет. Нет!!!

В головах каждого стояла новенькая металлическая табличка. Кендолл Лейк, прочитал он на одной. Том Ривз - на другой. Умерли они в один день, за две недели по последнего звонка Кендолл.

* * *

В ту ночь Расти нарушил все нормы и правила. Четыре часа подряд он крутил "Уотеринг Хейтс", надеясь, что зазвонит телефон. Но телефон молчал.