Многие из вас уверены, что жизнь звезд полна приятностей и удовольствий. Живут они себе, в ус не дуют и как сыр в масле катаются. Ан, нет! Во всяком деле есть свои недостатки. Не так просто звездой-то быть! Уронит-таки тебя жизнь, как бутерброд маслом, в котором сыр катается, вниз. И подтверждение тому - судьба известной американской певицы Мэрайи Кэри.

Она родилась 27 марта 1970 в семье венесуэльца Альфреда Роя Кэри и ирландки Патриции Хики, живущих в Нью-Йорке. Уже такое смешение кровей определило необычный цвет ее кожи и дальнейшую жизнь, в которой больше черных полос, нежели белых.

Кожа Мэрайи была не то чтобы темной, но и не совсем светлой - слишком уж чудесно смешала цвета природа. Когда девочку видели с матерью, никто не мог понять, почему она такая темная по сравнению с ней. "Когда я гуляла с отцом, - напрягает память Мэрайя, - люди так на него смотрели, как будто хотели сказать: "Вы украли этого ребенка?" Однако с родным папой Мэрайи пришлось гулять недолго. Родители развелись, когда ей было всего 3 года.

Мама Патриция работала певицей в ночном клубе, старшие брат и сестра были более самостоятельными, нежели Мэрайя, и ей часто приходилось оставаться дома одной. "Я делала, что хотела: ела лед из холодильника, смотрела телевизор", - вспоминает она. Девочка также любила заводить пластинки Ареты Франклин, Стиви Уандера или Минни Рипертон - звезды 70-х с волшебным голосом, долгое время боровшейся с раком. Именно ее голос пыталась воспроизвести Мэрайя, что у нее успешно получалось.

То, что девочка была предоставлена сама себе, заставило ее подрасти быстрее и задуматься о превратностях собственной судьбы. "Я чувствовала себя взрослой. Мама говорит, что в шесть лет я рассуждала, как 35-летний человек".

Превратности этой самой судьбы как раз коренились в ее этнической принадлежности. Местные расисты выбрали дом Кэри своей мишенью. Мэрайю часто дразнили и обижали. За нее вступался старший брат. Однако Морган Кэри, страдавший от тяжелой формы церебрального паралича и эпилепсии, сам нуждался в постоянной помощи. Брат всегда поддерживал идею младшей сестрички начать карьеру певицы. Он даже помог ей с первой работой - устроил через знакомых в одну из манхэттенских студий бэк-вокалисткой.

Работенка, конечно, скромная, но для начинающей певицы было важно держаться поближе к среде, в которой она хотела существовать. Она возвращалась домой из студии поздно ночью, с охрипшим от работы голосом, валилась спать, а уже через несколько часов мать снова будила ее - пора было идти в школу. В класс девочка являлась сонной и измученной. А после уроков снова ехала в Манхэттен на работу, где в перерывах успевала делать домашнее задание. Кроме этого, Мэрайя пыталась заработать деньги где придется. "Я перепробовала практически все виды подработок - официантка, домработница, билетерша", - рассказывает Мэрайя. И пусть девушка никому не признавалась, кем мечтает стать, в Манхэттене нет такой золушки, которая втайне не хотела бы оказаться королевой бала, певицей или актрисой.

Про юношескую любовь Мэрайи и вовсе говорить не хочется. Какие ж кавалеры и свидания при такой занятости?! "За мной, конечно, ухаживали мальчики, но я всегда ставила карьеру на первое место. Поэтому фразы типа "Ха-ха, а сейчас мне пора! Надо петь" от меня слышали часто!"

Эту фразу почти никогда не слышал ее друг и коллега Бен Маргулис. Будучи невероятным трудоголиком, он привлек Мэрайю своей целеустремленностью и талантом поэта-песенника. У отца Бена была небольшая плотническая фабрика, где вдвоем с Мэрайей они нашли помещение для домашней студии. Они купили магнитофон и инструменты, на которые хватило денег, чтобы записывать демонстрационные кассеты, и не прекращали вместе писать песни.

С таким же постоянством демо-записи возвращались к Мэрайе. Причин для отказа было две: либо ей говорили: "Вы слишком белокожая, чтобы раскрутиться как певица", либо: "Вы слишком темнокожи..." Но ведь Мэрайя Кэри - не Майкл Джексон, который нашел выход из положения путем десятка пластических операций и к моменту первой из них уже имел деньги и успех JACKSON 5. 

Лет в шестнадцать Мэрайя позволила себе снять квартирку поближе к работе в дешевеньком грязном домишке. Работы к тому времени прибавилось, ведь незадолго до этого она познакомилась с исполнительницей ритм-н-блюза Брендой Старр, которая пригласила новую подругу на подпевки в свою группу. Общение с Брендой сыграло большую роль в карьере юной певицы.

Однажды - на дворе был уже 1988 год - Бренда пригласила Мэрайю на тусовку, где собрались представители главных компаний записи, известные продюсеры и деятели шоу-бизнеса. Среди них оказался Джерри Гринберг, один из директоров компании "Columbia". Ему-то Бренда и представила свою юную подругу. "Она пишет замечательные песни!" - отрекламировала Мэрайю Старр, в то время как та протягивала Джерри кассету. Но тут, откуда ни возьмись, возник другой директор компании - Томми Моттола. Пижонски нагловатым, но предельно точным движением руки он вырвал кассету у Мэрайи, довольно улыбнулся и обещал послушать. Моттоле на тот момент было почти сорок лет, две трети из которых он вертелся в шоу-бизнесе. Так что в этом деле - в распознавании талантов и вырывании кассет - он был настоящим профи. Так Мэрайя Кэри попала в мир большого шоу-бизнеса.

Легче ей от этого не стало, наоборот, работы только прибавилось. Теперь, кроме Манхэттена, приходилось летать еще и на другое побережье Америки, в Калифорнию, в Сан-Рафаэль, где записывался ее первый альбом. Она опять мало спала, плохо кушала, хрипела, записывала бэк-вокал по ночам и неделями не видела маму, что нашло отражение в ее лирике. "Все, что вы слышите в моих песнях, я испытала лично на себе!" - признается девушка.

В двух ситуациях человек может понять, кто из окружающих людей друг, а кто - нет: во время большого горя и большого успеха. Когда второе случилось с дебютным альбомом Мэрайи, во всей своей красе проявилась подлость ее старого друга и соавтора Бена Маргулиса. "Всегда смотри, что ты подписываешь, - повторяет Мэрайя одну из заповедей бизнеса. - Я слышала это тысячи раз, но все равно ошиблась!" Бен обманом заставил Мэрайю подписать контракт, который в итоге давал ему миллионы от продажи ее альбома, а ей - всего лишь ограниченные права на песни, написанные в соавторстве. Даже после этого Мэрайя пыталась наладить отношения с Маргулисом, но какой рай в шалаше, когда сосед уже вовсе не мил?

Собрав вокруг себя команду, которую возглавили директор компании Томми Моттола и известный продюсер, музыкант, бразилец с русской фамилией Уолтер Афанасьефф, певица начала работу над вторым альбомом. "Я его делала четыре месяца, оставаясь в студии каждую ночь до пяти утра! - вспоминает Мэрайя. - Затем спала несколько часов и снова возвращалась в студию!" Кроме того, каждый день проходили встречи, контракты, интервью, фотосессии... А как иначе, если о тебе хотят знать все? "Ты должна ожидать, что люди будут обсуждать тебя, - рассуждает Мэрайя. - Нельзя думать, что если ты запишешь пластинку, которая станет успешной, то люди не будут судачить!" Одной из первых реакций на выход альбома стало обсуждение ее, Мэрайи, отношений с Томми Моттолой. "Она с ним спит!" - сказала одна бабушка на лавочке другой. Что ж, если два разновозрастных человека вместе работают над очень успешным, денежным и обоюдовыгодным проектом, так они сразу так прямо и спать должны? Поэтому говорить так не было никаких оснований.

Но также нет никаких оснований считать бабушек на лавочке экстрасенсами после того, как 5 июня 1993 года Мэрайя Кэри и Томми Моттола... поженились. С другой стороны, этого и следовало ожидать - солидный сорокалетний мужчина не мог упустить двадцатилетнюю девочку - успешное вложение инвестиций. На их свадьбе полы ломились от знаменитостей, столы - от деликатесов, а Гавайи радостно замирали в предвкушении медового месяца молодоженов.

Но погулять - погуляли, теперь пора бы и за дело. Тем более что критики нещадно набросились на Мэрайю, обозвав ее "студийной певичкой". Тут девушка поняла, что пора показать себя публике. Мэрайе пришлось много выступать, подолгу готовя свой голос к концертным выступлениям. Все это только добавило хлопот.

К профессиональным неприятностям добавились еще и семейные. Патриция Хики развелась со своим мужем Джозефом Вианом, отчимом Мэрайи, который во время бракоразводного процесса ну совсем обнаглел. Он обвинил падчерицу в том, что та постоянно мешала его браку со своей матерью, и потребовал отвалить ему деньжат, поскольку они вроде как почти родственнички, он даже помог ей платить за квартиру в Манхэттене... Короче говоря, причитается ему. Но тут в бой бросилась армия адвокатов, нанятая Моттолой, которые послали этого дядю Джозефа куда подальше. Но этим дело не кончилось, поскольку Томми устроил дома грандиозный скандалище, обещая женушке крушение всех ее музыкальных успехов и его пиаровских ходов, если она будет иметь дела с такими родственничками. И тут на горизонте появилась старшая сестра Мэрайи...

У Элисон Кэри жизнь совсем не задалась. Не стоит сейчас вспоминать, как девушка докатилась до проституции и наркомании, - она была ВИЧ-инфицирована и нянчила маленького ребенка. За эту историю тут же уцепилась желтая пресса. Моттола рвал и метал. Он запрещал Мэрайе встречаться с умирающей сестрой. Ребенка у блудной и неспособной заботиться о нем дочери забрала Патриция, но Элисон подала на нее в суд, обвинив в похищении. Все эти семейные дрязги серьезно отразилась на успехе Мэрайи. Моттола бился в истерике. Он контролировал каждый шаг молоденькой супруги, подвергал тщательной цензуре музыку, тексты, клипы и имидж подопечной, а в команду, работающую вместе с женой, набрал одних гомосексуалистов. Так, знаете ли, спокойней...

В общем, и при наличии денег, славы, вершин "Биллборда" и платиновых дисков Мэрайя чувствовала себя несчастливой. Все шло как-то не так, как хотелось бы, ей чего-то не хватало - но ведь так бывает практически всегда. Добился одного, а глядишь - хочется-то уже совсем другого, и что закономерно, большего. Певица запланировала произвести кое-какие изменения в своей жизни. В эти планы входил и развод с Томми.

После ухода от Моттолы, чему армия адвокатов последнего долго сопротивлялась, Мэрайя стала экспериментировать с музыкой и собственным имиджем. Ее первый самостоятельный клип заставил всех пересмотреть прежние представления о певице. Мэрайя неожиданно предстала не в образе нежной страдалицы, а суперагентки, Джеймса Бонда в мини-юбке, оказывающейся в конце захватывающей погони в руках какого-то мачо... Как выразился один из коллег Мэрайи, клип следовало назвать "Да пошел ты, Томми!" С ее увлечением рэп-музыкой закончилось ее сотрудничество с "Columbia", но начался новый виток карьеры...

Однако отсутствие крепкого мужского плеча заставило Мэрайю решать многие вопросы самостоятельно. Свободного времени поубавилось, режим дня стал совсем никудышным, и враги забили тревогу. Большие нагрузки привели певицу к "эмоциональному и физическому переутомлению" - этим летом девушку госпитализировали после того, как она устроила истерику в своем доме, разбив половину сервиза. Причины срыва называют разные: усталость из-за множества проектов, в том числе съемок двух фильмов, переживания из-за критики сингла "Loverboy", ссора с бойфрендом, популярнейшим латиноамериканским певцом Мигелем Луисом, с которым она познакомилась на лыжном курорте в Колорадо.

Но даже в больнице Мэрайя не обрела должного покоя. Находчивые пациенты больницы тут же начали продавать подробности о состоянии здоровья своей соседки журналистам. Один из больных даже согласился за пару тысяч сфотографировать певицу на больничной койке для журнала из "The Star".

Один из близких друзей Мэрайи сообщил, что на имя певицы не прекращают поступать письма от фанатов со всего мира. Они призывают Мэрайю забыть обо всем, кроме их любви к ней. "А уж они будут любить ее всегда!" На что еще остается надеяться человеку, которого шоу-бизнес угробил до больничной койки... Теперь вряд ли многие из вас, дорогие читетали, будут утверждать, что жизнь звезд легка как пух и сладка, как медовый пряник...