В военные и послевоенные годы у всех нас, детей войны, были свои кумиры. Это, прежде всего, герои, совершившие свои подвиги на фронте. Особенно те, кто прославился в первые дни и месяцы войны. Лётчики капитан Николай Гастелло, направивший свой подбитый самолёт на танковую колонну врага и старший лейтенант Виктор Талалихин, совершивший первым в мире ночной таран и не пропустивший фашистский бомбардировщик к столице, партизанка Зоя Космодемьянская, в составе диверсионной группы своими действиями наводившая панику в тылу противника. Фашистам удалось схватить отважную девушку Она выдержала нечеловеческие пытки и погибла, не выдав своих товарищей. И это, конечно, 28 героев-панфиловцев, принявших у разъезда Дубосеково в районе подмосковного города Волоколамска неравный бой с 50 немецкими танками. Считалось, что все они погибли, но не пропустили танки к Москве. О подвиге этих героев писали очерки и книги, снимали кино, а слова политрука Василия Клочкова «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва» знал каждый, без преувеличения, гражданин в Советской стране.

Прошли десятилетия и вдруг нашлись «исследователи», которым захотелось реконструировать события тех лет и подвергнуть сомнению реальность совершённых подвигов. Особенно досталось панфиловцам. Через много лет им пришлось выдержать ещё один бой за свою честь. Так что же в действительности произошло в ноябре 1941 г. у разъезда Дубосеково? Сначала официальная версия.

В те осенние дни оборону под Волоколамском держали бойцы 316-й стрелковой дивизии сформированной в Казахстане и Киргизии. Командовать дивизией поручили генерал-майору Ивану Васильевичу Панфилову. В августе сорок первого дивизия воевала под Новгородом, а в октябре была переброшена под Волоколамск, где преградила дорогу танковым колоннам врага, рвавшимся к Москве. Первое упоминание о бое у разъезда Дубосеково встречается в очерке фронтового корреспондента В. Коротеева, который опубликовала газета «Красная Звезда». В нём автор красочно описал, как 28 бойцов из дивизии Панфилова встретили более пятидесяти фашистских танков, подбили около двадцати из них, а также уложили сотни вражеских солдат. Все они погибли, до конца выполнив свой воинский долг, но не пропустили фашистов к Москве. Очерк вызвал небывалый общественный резонанс. Особенно тронули читателей слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!».

Статью читали во всех частях и подразделениях, на заводах и фабриках. Люди требовали, чтобы автор назвал имена героев. В январе 1942-го года в газете «Красная звезда» появляется ещё один очерк о героях-панфиловцах за подписью литературного редактора газеты А. Кривицкого, который выполнил пожелание читателей и назвал поимённо 28 бойцов, погибших том бою. А уже весной 1942 г. командование Западного фронта ходатайствовало перед Наркомом обороны о присвоении (посмертно) всем им звания Героя Советского Союза, что и было сделано в том же июле. Именно с этого месяца подвиг гвардейцев-панфиловцев (а к тому времени дивизия получила звание гвардейской), получил всесоюзное признание и был внесён во все школьные и вузовские учебники истории, как символ мужества и стойкости советских людей.

Так бы и продолжалось чествование героев, если бы не событие, случившееся 1947 г. Военная прокуратура Харьковского гарнизона арестовала и привлекла к уголовной ответственности некоего Ивана Добробабина по очень тяжёлой статье — измена Родине. Следствие выяснило, что этот человек весной 1942-го г., будучи на фронте, добровольно перешёл на сторону врага, был принят там с распростёртыми объятиями и назначен начальником полиции в своём родном селе Харьковской области. Когда Красная Армия на следующий год освободило это село, Добробабина арестовали. Но ему удалось бежать, перейти линию фронта и вновь поступить к немцам в полицию.

Особенно преуспел он в принудительной отправке на работу в Германию советских граждан. Сведений о том, как и когда он снова вернулся в страну, никто не нашёл.

Но что больше всего удивило следователей, так это книга о 28 героях-панфиловцев, найденная у Добробабина при обыске. Далее выяснилось невероятное. Одним из героев этой книги был как раз сам Добробабин и ему было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза! На допросе Добробабин показал, что в бою у разъезда Дубосеково он был легко ранен и попал в плен. Никаких подвигов он не совершал и вообще всё, что написано в книге о панфиловцах не соответствует действительности. Главная военная прокуратура СССР провела собственное расследование и установила, что всё написанное о панфиловцах и бое у Дубосеково — сплошной литературный вымысел. Все документы по этому делу были засекречены и оставлены до лучших времён.

Я читал много статей на эту тему. И тех, кто придерживался официальной точки зрения на события тех лет, и критиков официальной версии. Я не раз бывал у деревни Нелидово, видел мощный мемориальный комплекс на месте боёв, представляющий собой скульптурную группу из шести солдат, который олицетворяют подвиг панфиловцев на подмосковной земле. Я спускался в реконструированные окопы, стараясь представить, как развивались события поздней осенью 1941 г. И вот что у меня получилось.

В те ноябрьские дни журналисты всех центральных газет колесили вдоль линии фронта, стараясь добыть интересный материал о героизме солдат, защищавших подступы к столице. Среди них был и военный корреспондент газеты «Красная Звезда» Коротеев. Так уж случилось, что он попал в расположение частей 318 стрелковой дивизии, державшей фронт в районе Волоколамска. Комиссар дивизии Егоров рассказал корреспонденту, как геройски сражаются с врагом бойцы и в качестве примера привёл бой одной роты с 54 танками, о котором ему рассказал, в свою очередь, комиссар полка. Совершенно нормально, что он предложил написать про это корреспонденту, но посоветовал предварительно ознакомиться с политдонесением об этом бое. А в политдонесении говорилось, как героически сражались бойцы пятой роты, которые все погибли, но танки не пропустили. Только двое оказались предателями. Сами же бойцы их и расстреляли. Основываясь на разговоре с Егоровым и политдонесении, Коротеев написал очерк, который попал к главному редактору «Красной Звезды» Д. Ортенбергу. Позже Коротеева упрекали за то, что он не перепроверил факты, не съездил в полк. Правда, критики забыли, какое тогда было время, и комиссар дивизии прямо сказал, что в полк он не доберётся и не советовал вообще туда ехать, потому как бои идут там беспрерывно и заниматься корреспондентом никто не будет.

Что должен был сделать корреспондент? Ослушаться генерала? Его никто бы не понял. Субординация в армии, особенно во время войны — святое дело. В противном случае можно было «загреметь» под трибунал. И потом, почему он не должен был верить политдонесению? Короче, очерк был написан, корреспондент, наверное, представил, как должен был развиваться бой и художественно описал его. Очерк, в целом, не вызвал нареканий у главного редактора. Тот только спросил, сколько же было в роте человек. 30–40? Никто точно не знал. После долгих обсуждений и выяснений остановились на 30. Так как двое оказались предателями, то окончательное число защитников определили в 28 человек. Эта цифра и стала окончательной.

Вторая причина, по которой критики отказывали авторам в достоверности описанных событий, — ссылка на то, что, как выяснилось уже после войны, не все погибли в том бою. Шестеро были ранены, подобраны солдатами генерала Доватора и отправлены в госпиталь или попали ранеными в плен. Но сам факт их ранения только подтверждает, что в тот день в районе Дубосекова шли кровопролитные бои. От себя скажу, что удивительно, как они вообще остались живы. Окопы, в которые я спускался, были вырыты на открытой местности, укрыться от танковой атаки было негде, бежать ?— просто некуда. Оставался один путь: вперёд, ложиться с гранатами под танки, поскольку противотанковых пушек было раз-два и обчёлся.

И, наконец, последнее. Критики официальной версии утверждают, что политрук Клочков слова «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва» никогда не говорил. Их, мол, придумал и вложил в уста героя ответственный редактор А. Кривицкий. Тем более, что он и сам не отрицает этот факт. Но вот в чём он признался спустя много лет: «Мне было сказано, что если я откажусь от показания, что описание боя у Дубосеково полностью выдумал я и что ни с кем из тяжелораненых или оставшихся в живых панфиловцев перед публикацией статьи не разговаривал, то в скором времени окажусь на Печоре или Колыме. В такой обстановке мне пришлось сказать, что бой у Дубосеково — мой литературный вымысел». Что ж, были и такие времена в нашей истории.

Сейчас никто не знает, почему Александр Юрьевич, проживший долгую жизнь в литературе и журналистике, не восстановил историческую справедливость и не сказал, что слова, подобные тем, что произнёс политрук Клочков о защите Москвы говорил сам Панфилов, они печатались в дивизионной газете, да и политруки в беседах с бойцами напоминали о священном долге защищать столицу, не щадя своей жизни. Наконец, сохранилась переписка Клочкова с женой, где он говорил практически те же слова, что написаны в очерке. Быть может Кривицкий, когда редактировал материал, более ёмко выразил мысль политрука. Но на то он и литературный редактор.

Лично я считаю, что вся эта шумиха вокруг панфиловцев неслучайно началась в 1948 году — именно тогда маршал Г.К. Жуков впал в немилость у генералиссимуса Сталина, и на него начали активно собирать компромат. Поскольку маршал был одним из инициаторов награждения панфиловцев, его хотели обвинить в том, что эти бойцы — просто его выдумка. Слава Богу, время всё расставило на свои места, и сегодня мы по праву чествуем героев, отстоявших Москву.

Валентин ЕВСЕЕВ