- Как вы попали в телеигру "Что? Где? Когда?"

- Ворошилов очень любил устраивать съёмки в праздники и выходные, поскольку в эти дни народу в "Останкино" не было. Все его сотрудники просто выли, поскольку работали без праздников и выходных. Вот в выходной и решил устроить отбор очередной порции знатоков. Поскольку от нашего института больше никто не пришёл, то и конкуренции у меня особой не было.

- А как набирали? По разнарядке, что ли?

- Да. В НИИ посылали разнарядку. Это сейчас прибежали бы и стучали в "Останкино" круглые сутки, а тогда никто не захотел.

- Передача тех лет и сегодня, на ваш взгляд, отличается?

- Ужасно усложнились вопросы. Мы играли с вопросами, на которые сегодня ответит любой дурак. Те вопросы, которые были в конце 70-х - начале 80-х, давно закончились. Ни народ, ни редакторы не могут найти вопросы такого уровня. И потом, изменились люди. Само телевидение тоже изменилось. Оно, вообще, очень интересно устроено. Программу обслуживают более ста человек, а в кадре мы видим только ведущего. Все остальные, кто там работает, остаются в тени. Человек может всю жизнь проработать на телевидении и ни разу не попасть на экран. Об этом я рассказал в недавно вышедшей у меня книге "Изнанка", где одна из повестей так и называется - "Обратная сторона телевизора".

- А как вы оказались в проекте "Последний герой"?

- В "Что? Где? Когда?" позвонили и сказали: "Нужны знатоки, потому что мы хотим разнообразных героев. Давайте или Друзя или Паташева". Позвонили
Друзю, он сказал: "Эта программа называется не "Последний герой", а "Последний дурак", и им будет тот, кто туда поедет. Я нормальный солидный человек. Зачем меня туда понесёт?" Примерно так же ответил Поташев. Тогда стали перебирать, кто ещё из старых знатоков мог бы поехать. Позвонили мне. Я тоже сначала отказывался, но потом согласился.

- Хотелось новых впечатлений?

- Я видел какие-то фрагменты из старых передач, и мне очень хотелось применить свои знания на практике. Конечно, это не настоящий остров, там всё время за тобой следят телебригады, которые ходят по пятам.

- Значит, пропасть не дадут...

- Пропасть как раз дадут. Если бы там кто-то пропал, они были бы только рады. У нас там со всеми происходили какие-то ЧП. Меня снесло в океан прямо в лодке. Никто этого не заметил, хватились только через два часа. По всем соображениям я должен был уже утонуть. Но так хотелось жить, что я выгреб. С этого водоворота меня на моторке вытащить не могли, а я без всякой тренировки оттуда выбрался. Потом одно племя отравилось: с голодухи съели какие-то ягодки. Футбольный комментатор Виктор Гусев упал с шестиметровой скалы.

- А как насчет знаний, проверенных на практике?

- Дело в том, что телебригады очень мешали. Робинзону было гораздо спокойнее, никто не путался у него под ногами и он имел свой план работы. Я тоже думал, что мы сначала займемся поиском глины, потом будем делать посуду... Через год уже можно было проводить электричество, потом налаживать телевизор и т. д. Но нас постоянно отвлекали: здесь надо доснять, потом едем на другой остров играть в футбол. А ведь, скажем, костёр не может гореть бесконечно, тем более во влажных тропиках, где жуткие ливни. Мы куда-то уехали - всё пропало. Опять надо начинать с нуля.

- Что в этой поездке запомнилось больше всего?

- Запомнился случай с Володей Пресняковым младшим. Он встретил группу туристов. Может, им забыли сказать, что к нам заплывать нельзя, может, они заблудились. Не знаю. И вот эта хорошо подвыпившая компания видит нашего Тарзана. Представляете себе Преснякова: с русыми волосами до плеч, небритого, который выходит из джунглей с лопатой наперевес? А он, увидев немцев, подумал, что у них можно разжиться едой или пивом. Но немецкого он не знает и вместо каких-то элементарных фраз сказал: "Гитлер капут!" Немцы трезвеют на глазах. Мы стоим неподалёку, смотрим на это и думаем: "Володь, ты что!" Немцы развернули свою лодку и чесанули обратно. Тут Володя стал им кричать вслед: "Перестройка! Жвачка!", но лодка уже скрылась из виду.

- Были моменты, которые перевернули ваше представление о теории, когда вы что-то стали делать на практике?

- Да. Например, костёр реально не горел. Когда стопроцентная влажность, жара, то ничего не горит. Всё совершенно по-другому, чем в подмосковном лесу. Но через три дня я научился разводить костёр. Разрешено было с собой взять один предмет из цивилизации. Я взял свою здоровенную лупу, и с её помощью развёл огонь. Дрова надо, оказывается, класть очень близко к костру, чтобы они просохли и потом горели.

А на третий день к нам на вертолете сбросили Татьяну Догилеву. Её при этом коварно обманули: "Тань, ты что не прыгнешь с трехметровой высоты в тёплый океан?" Она согласилась. Но пилот отказался снижаться на три метра: "Я могу пальмы винтом задеть". Он висел где-то на 10-12 метрах. Догилева перекрестилась и прыгнула. Потом её вытащили из залива, посадили сушиться у костра. Она ведь прыгала, как была, в одежде. Татьяна посидела, согрелась и говорит: "Вы всё делаете неправильно. Надо этот костёр разделить на два. У одного будем греться, разговоры разговаривать, а на втором - готовить, если чего поймаем". Она стала раскладывать дрова на два костра, а я, чтобы великой актрисе не мешать, ушёл плавать в океане. Там очень тяжёлая вода и утонуть сложно, можно лежать на спине и загорать. И комары не кусают. А на берегу они жрали круглые сутки. Догилева по походной привычке, как в пионерлаге, столбиком разложила дрова, а оба костра потихоньку затухали. Пресняков ей говорит понимающе: "Тань, когда у тебя оба костра потухнут, ты сходи на океан за Бялко, достань его". Пришлось ей звать меня на помощь, извиняться.

- К вам, наверное, как к физику, часто обращались за советом и помощью?

- Да. Всё время. Все эти дурацкие соревнования мы сначала физически просчитывали. Там, где мы это делали, ни разу не ошиблись и не проиграли.

- Всё формулами проверяли?

- В общем-то, да. И оказывается, физика - совсем не вредная вещь.

- Домашние вас легко отпустили на остров?

- Да. Жена знала, что я давно хотел. Она переживала, конечно, но сказала: "Езжай, а то потом будешь расстраиваться, что упустил возможность". Один раз я съездил, второго не понадобилось. Хватит.